Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Посмотри, — наконец, сказал он. "Что ты там говорила — Мэтью в таком замечен не был? Полюбуйся".

Марта наклонилась и почувствовала, что краснеет. Джон быстро поцеловал ее в щеку. Подтолкнув Марту к лестнице, он велел: "Будь внизу".

— Но разве ты не собираешься…, - она нахмурила бронзовые брови и указала глазами на пистолет в его руке.

— Я уже не в том возрасте, когда ногами вышибают двери, — ядовито ответил герцог, убирая оружие, прислоняясь к стене. "Я просто подожду, пока кто-нибудь выйдет".

— А если они оба выйдут? — поинтересовалась Марта, все еще не спускаясь вниз.

— На этот случай, — Джон развернул ее, — у меня есть ты. Но, скорее всего, — он усмехнулся, — нам даже не придется пускать в ход пистолеты. Пока, — добавил он, и коснулся ее руки: "Скоро все будет кончено, обещаю тебе".

Марта посмотрела в спокойные, светло-голубые, прозрачные глаза и кивнула. Устроившись на нижней ступеньке, она кое-как почистила свою запачканную куртку: "Жена. Как странно. У него дети — на два года младше меня. Никакая я им не мачеха, конечно, Марта, и все. А у Тедди отец будет, — она подперла щеку рукой. Еще сильнее зардевшись, ощутив локтем бутылку вина в кармане, Марта тихо рассмеялась: "Шли-то совсем не за этим. Господи, сделай так, чтобы все получилось, пожалуйста".

Подняв зеленые глаза наверх, к деревянным, источенным балкам, она стала ждать.

В крохотной каморке пахло потом, какой-то кислой грязью. Мэтью, незаметно, брезгливо отодвинув рваную, в пятнах простыню, положил голову на плечо мужчине.

— Так ты проведешь меня в то крыло? — спросил он, улыбаясь. "Уж больно охота посмотреть, как инженеры живут".

Он говорил с резким, простонародным акцентом: "Устал уже язык ломать. Ничего, покончу с младшим братом, а дальше — будет легче. Дэниел, надо же, сильным оказался, не стал вешаться. Значит, застрелю его. И с этими двумя сучками развлекусь — сестрицей и женой".

— Конечно, милый, — мужчина потянулся и, посмотрев на часы, — перевернул Мэтью на бок. "Еще успеем, — пробормотал он. Мэтью, сладко застонал: "Вернусь домой, и заведу себе негра для этого. Уж больно хорошо".

Он раздул ноздри и пообещал себе: "А сестрицу и жену вдвоем в постель уложу. Вдоволь налюбуюсь, когда им пистолет к виску приставишь — они на все готовы. Жаль, что у меня нет таких талантов, как у маркиза. Он же мне рассказывал об этой книге, что в крепости писал. Я бы тоже, — Мэтью невольно усмехнулся, — оставил о себе память".

Старая кровать скрипела. Мэтью услышал задыхающийся голос сзади: "Когда придешь на свою смену, спускайся ко мне в подвал, я тебя в то крыло отведу".

— Как все просто, — усмехнулся про себя Мэтью. "Не зря я себе еще и немецкие бумаги купил — взяли в Арсенал, даже глазом не моргнув. Очень вовремя — потому что я видел, как туда братца моего привезли. Меня-то никто не заметил, а я все замечаю. И этот, — он нашел руку мужчины и крепко сжал ее, — достаточно было просто держать уши открытыми, и все. Слухи, — Мэтью улыбнулся, — оказались правильными".

— Я у тебя останусь, можно? — спросил он потом. "Уж больно спать хочется. Отсюда до работы ближе".

— Конечно, — мужчина ласково поцеловал его. Мэтью, свернувшись в клубочек, накрывшись грубым, шерстяным одеялом — помахал ему рукой.

Дверь тихо закрылась. Он, посмотрев на свои испачканные ладони, зевнул: "Перед сменой помоюсь. А там все легко будет — пристрелю этого щенка и поминай, как звали".

Мэтью закрыл глаза и увидел перед собой маленький, уединенный дом на поляне леса. Он так и заснул — слыша мольбы о помощи, представляя себе изуродованные, окровавленные лица женщин.

Джон легко взбежал на пролет выше. Взглянув вслед неприметному мужчине в одежде рабочего, он усмехнулся: "Тоже, наверняка, из Арсенала. Ничего, сейчас мы навестим мистера Мэтью".

Марта, что вовремя выскочила во двор, подождала, спрятавшись за трухлявым сараем, откуда доносился крик петуха. Поднявшись к Джону, женщина тихо спросила: "Он там один?"

— Думаю, да, — кивнул герцог и взял ее за руку. Марта чуть покачнулась, почувствовав его сильные пальцы. Джон, приблизил губы к ее уху: "Сейчас все это закончится, мы с Теодором привезем маленького домой, собирайтесь и поедем".

— В Англию? — ее губы улыбались.

— Это на Рождество, — смешливо ответил герцог. "Будет очень красиво — зимнее венчание. Мне надо замок в порядок привести, для медового месяца, и вообще — он поцеловал бронзовый висок, — получить отпуск. А сейчас я тебя и малыша кое-куда отвезу, на пару дней".

— К себе в каморку? — поинтересовалась Марта.

— Увидишь, — пообещал герцог. Порывшись в кармане холщовой куртки, он достал отмычку.

Замок мягко щелкнул. Они, неслышно ступая, вошли в комнату. Джон наложил засов на дверь и кивнул в сторону кровати.

Марта увидела золотистый, коротко стриженый затылок. Справившись с подступившей к горлу тошнотой, женщина вынула пистолет.

Мэтью, сквозь сон, почувствовал в комнате какое-то движение, и открыл глаза.

— Тихо, — велел знакомый, сухой голос. Он забился, ощутив, как твердые руки прижимают его к постели.

— Тихо, — повторил Джон, встряхнув его.

— Она, — подумал Мэтью. "Надо бежать, выпрыгнуть из окна…, У нее пистолет, отцовский, тот самый, из которого я мистера де Лу застрелил".

Марта уперла дуло оружия ему в лоб: "Вот мы и встретились, Мэтью. Я пришла отомстить за своего отца".

Мэтью почувствовал что-то теплое между ногами, в комнате резко запахло мочой. Он, плача, отведя взгляд от зеленых, холодных глаз женщины, провыл: "Ты не сможешь, …не сможешь меня убить, Марта".

Он, было, попытался вырваться, но Джон коротко проговорил: "Даже и не думайте. Я не люблю, когда меня обманывают, мистер Бенджамин-Вулф. Марта, — он посмотрел на женщину, — возьми подушку, так будет меньше шума".

— Я знаю. Так он застрелил моего отца, — спокойно сказала женщина. Мэтью, трясясь, всхлипывая, пробормотал: "Не убивайте, не убивайте меня!"

— Это не убийство, — поправила его Марта. "Это казнь".

Она прижала к виску мужчины подушку и выстрелила. Кровь хлынула на простыни, тело дернулось. Марта, спрятав пистолет, покачнулась. Она опустилась на заплеванный пол и заплакала — тихо, горестно, пряча лицо в руках.

Марта почувствовала его руки, — сильные, крепкие. Джон, прижав ее к себе, чуть покачивая, ласково сказал: "Все, все, любовь моя. Все это закончилось и больше никогда не вернется. Мы теперь будем вместе, — маленький, ты, и я. Не надо, не надо…"

Женщина тяжело вздохнула. Встряхнув головой, сбросив шапку, Марта распустила теплые, бронзовые косы. В свете восходящего солнца они играли золотыми искрами. Джон, поднявшись, потянув ее за руку, — подвел к окну каморки.